Как города конкурируют друг с другом: битва за человека

Большие города: истоки

Развитие городов можно разделить на три условные вехи. Первая — города торговли. Когда люди собирались на площади для того, чтобы обменять товары на товары или товары на деньги. С наступлением периода бурного городского роста, который часто ассоциируется с индустриальной революцией, города-производства определяли успех развития. Это города, возникшие вокруг заводов и фабрик. Третий такт — города-агломерации, в котором развитие драйвят сервисы, услуги, креативная экономика и экономика знаний. Это точка, в которой мы находимся сейчас.

Больше людей равно больше геополитического влияния

Города-агломерации отличают принципы концентрации и разнообразия. В мегаполисах живет и работает больше людей, тут больше работодателей, больше разнообразных возможностей для конструирования жизни. Майкл Сторпер, эконом-географ и исследователь глобализации, пишет о трех отличительных чертах большого города: sharing, matching, learning. Это фактически о том же: sharing про больше возможностей для обмена материальными и нематериальными ресурсами, matching — возможность поиска и нахождения оптимальных комбинаций, learning — больше возможностей для обучения и образования. Проще говоря: в мегаполисе больше выбора, разнообразия и возможностей для определения личного сценария жизни и развития.

Теперь про конкуренцию за человека. Или, иначе говоря: зачем городам люди? Чем больше в стране и городах людей, тем быстрее экономический рост и выше продуктивность. Больше людей означает увеличение вероятности того, что технологический прогресс развернется быстрее. Больше людей равно окупаемость дорогой инфраструктуры. Если посмотреть на то, как развиваются города с похожей территорией — Китай, Канада и Австралия, то можно заметить, что, например, высокоскоростные поезда можно увидеть в Китае, но не в Канаде с Австралией, где недостаточно человек, чтобы инфраструктура окупалась.

Рейтинги и реальность

Саския Сассен, американский социолог и экономист, исследователь вопросов глобализации и миграции, в 1990-е вводит понятие «глобальный город». Это город, который является ключевым для глобальной экономической системы — там сконцентрированы крупнейшие компания и предприятия, это камертон развития, оказывающий культурное, социальное и политическое влияние на мировую экономику. Это Нью-Йорк, Лондон, Париж. Крупные города, не имеющие такого веса, которые исследовательница противопоставляет «глобальным», — это мировые города или метрополии. Мировые города — это исторические азиатские и новые арабские города, которые по-своему ориентируются на города глобальные. Существуют рейтинги глобальных и мировых городов, которые сопоставляют их по экономическим показателям, численности населения, транспортной связанности, валовому продукту, численности миллиардеров и качеству жизни.

Исследователи сколь угодно долго могут сопоставлять города, спорить, насколько вообще уместно сравнение с учетом различия историй городского развития, описывать их привлекательность для ведения бизнеса, обучения или туризма, однако в итоге эти рейтинги скорее полезны чиновникам и бизнесу, которые используют это в коммуникациях о собственной эффективности (и в этом нет ничего плохого), а не жителям. Какая разница, на третьей или двадцатой строчке находится твой мегаполис, если под окнами вылетая автострада, до ближайшего парка полтора часа пешком, а в офис в часы пик не доехать.

На личном опыте: в 2013–2015 годах я возглавляла пресс-службу московского Парка Горького. В 2014 году парк вошел в топ-10 туристических привлекательных мест по миру по версии Foursquare. Я лично этим очень гордилась. Однако мой личный вклад в это достижение был весьма косвенным — я была частью команды, которая создала по-настоящему модное место. И это не могло бы произойти, если бы на это не было политической воли и кредитивного подхода людей и партнеров, с которыми я работала.

Возвращаясь на уровень выше

Выбор переезда в другой город — нелинейный процесс. Сложности переезда, непрозрачные социальные лифты, разрыв в доходе и адаптация к новым условиям одновременно влекут и останавливают перемещение в границах одной страны. Если рассуждать о переезде в совершенно новом контексте, то возникают такие вопросы, как знание языка, условия получения визы, конкуренция с местными жителями, вероятность отката в экономическом статусе, необходимость установления новых социальных связей. И это даже не полный перечень барьеров. Для того чтобы дать новым горожанам возможность реализовать себя, та или иная страна использует как национальный, так и туристический бренд и меры поддержки, таргетирующие людей с высоким потенциалом и стимулирующие их к действиям. Это обеспечение жильем или премии специалистам определенного профиля, гранты, адаптационные процессы интеграции человека в новую среду. Можно, например, вспомнить визы талантов или цифровых кочевников.

А что в России?

Если упрощать, у экспертов есть две точки зрения. Первая заключается в тезисе, что Московско-Петербургская агломерация стянет на себя основные человеческие ресурсы, и, что ни делай, этот тренд не переломить. Я скорее придерживаюсь этой точки зрения. Сейчас с учетом улучшения транспортной связанности между Москвой и Московской областью, а также благодаря крупным транспортным инфраструктурным проектам время в пути между двумя столицами будет сокращаться. Основная экономическая деятельность разворачивается здесь же. Известные культурные и исторические достопримечательности, ведущие университеты тоже сконцентрированы в Москве и Петербурге.

Вторая точка зрения предполагает ставку на развитие регионов, передачу большего количества полномочий региональным центрам, изменение принципов перераспределения бюджета, развитие инфраструктуры на местах. Сейчас в России существует распределительный принцип: все ресурсы стягиваются в столицу, а дальше уходят обратно в регионы с рекомендациями, на что эти ресурсы тратить. Как пишет Наталья Зубаревич, наша страна одновременно высоко урбанизирована (74% людей живут в городах), но одновременно недоурбанизирована, если оценивать уровень развития городов и количество городов миллионников.

Контраст двух точек зрения не означает, что регионы, региональные центры и малые города не должны развиваться. Даже с учетом глобальных тенденций таргетирование развития городской среды, повышение качества жизни и привлекательности территорий — это те задачи, которые обсуждаются на всех уровнях принятия решений: федеральном, региональном, муниципальном, уровне институтов развития, крупных предприятий, малыми и средними предпринимателями, консультантами и учеными.

Фокус: город по сердцу

Принцип выбора города для жизни, будь то родной город или новый мегаполис, у каждого свой. Желание или его отсутствие изменять условия проживания, уровень проактивности, личные цели на ближайшее время или в долгой перспективе, наличие устойчивых социальных связей — все влияет на принятие решения.

Параллельно с этим задача городских управленцев сделать город таким, чтобы он был привлекательным, комфортным, разнообразным и безопасным для его горожан. Что, например, происходит в Москве? Позволю себе порассуждать про этот город, потому что всегда в нем жила и искренне считаю его лучшим на планете. Ставка на связанность и развитие общественных пространств, использование инструментов цифрового города (связка городские сервисы с инфраструктурой — каждый с личного гаджета может посмотреть варианты того, как можно построить маршрут из точки А в точку Б, безопасность, оперативность и доступность получения государственных услуг), сокращение времени в пути, насыщенность и разнообразие районной инфраструктуры. Это много параллельных процессов, усиливающих друг друга и дающих эффект синергии. Любой горожанин воспринимает удобство среды как единое целое, и вот эта самая целостная картинка и определяется тем, как взаимосвязаны проекты развития.

Целостная картинка — на уровне бренда города, возможностей, инфраструктуры, климата, безопасности и комфорта — и определяет город, в котором хочется жить.

Вдохновляйтесь ВКонтакте с нами