Валерий Чтак (25.08.1981–23.05.2024) — современный российский художник, перерабатывающий образы граффити и субкультуры в концептуальном ключе. Его искусство часто выглядит как поток сознания, — возможно, именно так его и представляли себе дадаисты. Картины, муралы и инсталляции Чтака наполнены изображениями бытовых объектов: кроссовками, швабрами, телефонами и т. д. Его узнают по использованию текста, изображениям черепа, как у Баскии, или редуцированной цветовой гамме, как у Бойса.
Текст в его произведениях появляется в разнообразных вариациях, помимо русского можно опознать слова из сербского, английского, латыни, идиша, финского и других языков. Чтак подчеркивает, что в обретении профессии художника важен элемент случайности. Встретившись в конце 1990-х с Давидом Тер-Оганьяном, сыном художника Авдея Тер-Оганьяна, он оказался в известной мастерской радикального акциониста, где была создана «Школа современного искусства». Позже Чтак примкнул к молодежной группе художников «Радек» (2000–2005), которую курировал Осмоловский. Именно тогда был придуман псевдоним, ставший именем, и пришло понимание себя как художника.
По теме: Арт-ярмарка Cosmoscow объявила участников
Художник года
На ярмарке Сosmoscow я представлял «Выставку одинаковых картин», состоящую из идентичных полотен размером 100 х 120 см, их около тридцати. Я все время слышу, как про меня говорят, что я делаю похожие произведения, — и теперь я решил действительно проиллюстрировать и концептуализировать эту идею. «Художник года» делает одинаковые картины? Так и есть. Представьте себе фотографии на паспорт, 6 совпадающих изображений, однако человеку все они кажутся чуть разными: на одном глаза одни, а на другом они словно чуть-чуть из под бровей выглядывают...
Если отвечать на вопрос, с чего начинается работа над произведением искусства, — не знаю. Попробуйте детально описать, как вы начали свой день: проснулись, почистили зубы. Делали ли вы это осознанно? Скорее всего, нет.
О тексте
Идея использовать слово в качестве полноценного участника изображения — один из моих приемов. Мой арт-месседж — дадаизм, абсурдизм. Я нахожусь в поисках абсурдного высказывания, создающего полную пустоту при видимой заполненности. Когда есть много букв и слов, возникает ощущение присутствия смысла, это и есть дадаизм. Зрители хотят получить ответ на вопрос «Что это значит? Ведь искусство что-то значит». Дадаизм не значит ничего. Однажды я делал инсталляцию со швабрами, и мне говорили: «Я не понимаю глубокий смысл швабр». Но в том-то и дело — просто много деревянных швабр висели в воздухе.
Если отвечать на вопрос, с чего начинается работа над произведением искусства, — не знаю. Попробуйте детально описать, как вы начали свой день: проснулись, почистили зубы. Делали ли вы это осознанно? Скорее всего, нет.
Я не ориентируюсь на конкретную аудиторию, когда придумываю тексты картин. Я создаю искусство только для одного человека, его зовут Валерий Чтак. Как только ты начинаешь делать для кого-то, получается дизайн.Однажды с товарищем мы подошли к дому Высоцкого, и там была непонятная надпись. Я ему говорю: «Слушай, ее довольно трудно деконструировать». А он мне отвечает: «Сначала ее нужно понять». Не пытайтесь деконструировать, сначала поймите. У слов есть не только значение, есть еще звучание. Оно должно быть классным.
Творчество всегда сложно деконструировать. Например, ты смотришь на скейтеров, они так легко летают, подбрасывают свои скейты, а ты попробуй возьми в руки тяжелый скейт, встань на него, подпрыгни, перевернись и посмотри, каково это. Вообще мой самый любимый художник это Йозеф Бойс. Это мой главный ориентир, и для меня он и есть художник слова. А вообще я считаю, что текст актуален для любой арт-повестки.
Дизайн — такая сложная штука, он приедается, особенно в интерьере. Слово со временем исчезает. На одной из выставок была моя инсталляция с большим количеством текста, ее прокомментировали как «очень хорошую семантическую работу с помещением». Думаю, важно уметь выстраивать объекты в пространстве, и у меня неплохо получаются инсталляции. В отличие от простого выстраивания визуальных образов, у меня есть семантическое понимание. При этом это выходит почти спонтанно, а если пытаться разобраться в деталях, все только усложнится.
Одним потоком
Я делаю около трех-четырех выставок в год. Это очень много: для меня они идут одним потоком, они будто гудят, как Садовое кольцо, которое никогда не останавливается. На «Фабрике» в начале сентября откроется моя персональная выставка «ПГТ» — «поселок городского типа». Хочу перенести в искусство свои детские впечатления от панорамы «Оборона Севастополя». Там же состоится и мой кураторский проект под названием «30 тысяч» — он соберет работы пяти художников. Близких мне, но даже не знакомых друг с другом. Название — это сумма, которую потратят художники на создание работы. Это выставка о прозрачности, о качестве.
