Вадим Кибардин — художник, промышленный дизайнер, исследователь, ремесленник, один из приверженцев принципов дизайна замкнутого цикла. Специально для INTERIOR+DESIGN он рассказывает о профессии в глобальном контексте.
По теме: Homo Faber 2022: ремесло, инклюзия и устойчивость
Выпускник факультета промышленного дизайна Уральского государственного архитектурно-художественного университета, прошедший German Chancellor Scholarship Program. Его дизайн-студия была основана в Праге в 2004 году. Кибардин — один из пионеров дизайна замкнутого цикла: он разработал метод создания вещей, в котором применяются малоиспользуемые свойства обычной упаковки. Работая преимущественно с бумажными и картонными отходами в качестве скульптурного медиума, он предлагает свежий взгляд на устойчивую экономику. Проекты Кибардина — это яркий диалог между производством, функциональностью и эстетикой. Из последних достижений студии — участие в выставке Design Miami/ в декабре 2022 года (его кресла и новые светильники представляет роскошная американская галерея Todd Merrill Studio), успехи на выставках в Эйндховене и Брюсселе.
По теме: Тодд Меррилл: «я ищу красоту, историю и душу в объектах»
Ранние впечатления
В школе искусств учитель однажды показал мне копию статьи на итальянском языке из «западного» журнала о дизайне. Речь там шла о группе Memphis. Эти фотографии показались порталом на другую планету. В своем воображении я раскрашивал предметы, представлял их в каких-то невероятных интерьерах. В юности меня поражало отсутствие в окружавшем меня предметном мире почти всего, кроме неизбежно необходимого и единственно возможного. Это развивало фантазию. Появлялись вопросы, почему этот будильник или пылесос не сделали по-другому, или не сделали в цвете, или не придумали десять разных пылесосов на выбор. Возникали мысли о том, как бы я сделал ту или иную вещь, или придумал новую. Но главным моим источником красок и вдохновения в детстве были природа и лес.
За 20 лет изменилось всё, начиная от самого смысла слова «дизайн» до его назначения в нынешнем мире. Изменилось и мое отношение к собственному присутствию в современном дизайне. Сегодня я внутри, в глубине процессов. Взгляд мой трезвый и безэмоциональный, воспринимаю дизайн как работу, без иллюзий. Я почти живу в мастерской, так как моя студия оказывается частью жилого пространства. И конечно, пользуюсь в том числе своими собственными предметами, их накопилось уже немало. Странно любить объект, но у каждого найдется пара дорогих сердцу объектов. В моем случае это камин с живым огнем и чашка, я сделал небольшую партию много лет назад, это самая удобная чашка в мире. Чашки бьются, но у меня есть запас. Что касается собственной практики как интерьерного дизайнера — то интерьер сделаю только для человека или компании, которые не будут ограничивать мою свободу и позволят реализовать даже самые «космические» идеи.
Я работаю с несколькими галереями. В Европе это Mia Karlova Galerie, в Южной и Северной Америках представлен нью-йоркской Todd Merrill Gallery, в России — Alina Pinsky Gallery. Постоянно принимаю участие в разовых акциях, конкурсных показах, биеннале или музейных выставках. Мне кажется, для галериста — главное увидеть в художнике силу, энергию, которая не иссякнет, даже когда обстоятельства складываются неблагоприятно. И конечно, авторское видение, уникальность метода и другие качества, необходимые успешным творцам. Очень важно установить «волновую связь», но это касается всех художников внутри галереи. Галерея — это форма клубного общения... Российский дизайн до сих пор не стал индустрией. Отдельные имена, проекты, компании. Всё штучное, единичное и редкое, местами прорывы, где-то драматическое отставание. Неизбежно укрепилось движение в сторону народных промыслов, крафта, декоративно-прикладного артельного делания. Этот вектор органичен в контексте происходящего, уместен и интересен. Но это не индустрия. И конечно, не заметная история, даже внутри страны.
Бумага и цвет
У меня нет особых предпочтений — работаю со всеми материалами, фактурами и цветами. Просто, если взял бумагу и черный цвет, хочется раскрыть потенциал полностью, как в моей коллекции черной бумажной мебели. Я согласен с Малевичем относительно черноты квадрата, только его путь уводил от формы и цвета к их отсутствию, а я, напротив, двигаюсь от отсутствия к их появлению. Сущность предмета, исполнение и метод, всё является частью концепции. Не отнять и не прибавить. Материалы, как и технология, — это инструмент для достижения цели. Если есть содержание, то появляется единственно верный способ визуализировать его и поделиться со зрителем. С бумагой и картоном я работаю более 30 лет, это самый доступный материал в любой ситуации. Эскизирование и макетирование — основа поискового процесса, об этом известно каждому дизайнеру или архитектору. Но в моем случае этот «второсортный» материал становится ценным сам по себе. Я ставлю его в один ряд с традиционными, которым «доверяют». В период пандемии особенно остро встал вопрос с утилизацией упаковочного материала, почтовых картонных коробок и т. п. Это подстегнуло интерес к моим исследованиям. Мои новые предметы продолжают рассказывать истории — сейчас это нарратив про бумагу как аллегорию хрупкой скоротечной жизни человека. Я заканчиваю два крупных предмета, но в промежутках начал делать коллекционные стулья в масштабе 1:6, точные копии кресла «Долли», только из разных материалов. В основном это бумага, но будут интересные исключения. Каждая миниатюра — уникальное коллекционное произведение с встроенным NFC-чипом, который можно прочитать с помощью смартфона. Он переадресует нас к отсканированной 3D-копии этого предмета, которая является частью продаваемого лота. Иными словами, вы получаете реальный экспонат и его виртуальную копию, которую можете поставить в виртуальный дом в метавселенной. И конечно, это неповторимый во всех смыслах арт-обьект с цифровым трекингом и гарантией авторства.
О трендах
Выделю три ключевых направления. Первое — это устойчивое развитие, шире, чем просто переработка мусора, второе — гибриды, вещи с комбинацией функций, материалов и методов, может, цифровых и ремесленных технологий, и третье — классический непроходящий «люкс», включая оммажи и трибьюты.
