Рыцарь модернизма сэр Дэвид Чипперфильд (р. 18.12. 1953) — имя, которое постоянно на слуху. Самый британский архитектор, лауреат премий RIBA, он все последние двадцать лет выступает с резкой критикой строительства в Великобритании, а постройки Чипперфильда в UK можно пересчитать по пальцам. Чипперфильд принципиален, неуступчив и любит порядок.
Об изоляции архитектора В современном мире известный архитектор напоминает стойку с элитным парфюмом в зоне duty-free: он на подсвеченном пьедестале, куда не дотянешься. Архитектор зачастую оторван от реальности, далек от конечного клиента. Эта социальная изоляция может к тому же усугубиться и внешними обстоятельствами: к примеру, в Британии, если состоится Brexit, перспективы архитекторов весьма призрачны. Не столько в экономическом смысле, сколько в культурном. На культурный сектор и архитектуру как важную его составляющую, не должны давить ни экономика, ни политика.
О рендерах, макетах и набросках В архитектуре сложилась ситуация, которая лично меня угнетает. Никто не рассуждает об архитектуре с точки зрения использования и уже накопленного опыта, большинство людей ориентируются на рэндеры. Это очень опасная практика. Проводятся конкурсы, побеждают наиболее (как кажется) выразительные, они строятся, и в конце концов выясняется, что зданиями пользоваться далеко не так удобно, как это представлялось по картинке. Этому опасному тренду почти никто не сопротивляется. Итог — подрыв доверия к качеству построенных зданий и самим архитекторам.
Новый музей в Берлине. Реконструкция.Лучший способ избежать ошибок на стадии проектирования — создание полномасштабных макетов. Только модели большого размера следует представлять и клиентам, и на конкурсные обсуждения. Разумеется, сейчас в любом проекте используются и 3D-моделирование, и компьютерные наброски (без них обходиться было бы странно), но только на основе макета проект развивать, дополнять и обсуждать.
Я не придаю особого значения наброскам: в самом начале разработки они мало помогают, проекты обычно слишком сложны для того, чтобы непринужденно росчерком обозначить все детали. Я не хочу поддерживать миф об архитекторе, который за пару секунд может набросать целое здание из головы. Это не реалистично. Но набросок — удобный инструмент для обсуждения, когда нужно прояснить конкретные детали.
Изучайте архитектуру в объеме, путешествуйте, старайтесь посмотреть как можно больше реальных объектов. Ловите ощущения внутри здания и рядом с ним. Смотреть на плоскую картинку или экран — слишком поверхностно.
Музей Jumeo в Мехико, О глобализации в архитектуре Для меня нет сегодня «интернационального стиля» в архитектуре. Те, кто говорит о глобализации и верит в то, что скоро все будет выглядеть одинаково, заблуждаются. Архитектура остается надолго, это долгосрочный проект, и каждое место, каждая страна — Китай, Мексика, США — требуют того, чтобы к ним подходили с учетом их особенностей. Вряд ли кому-то понравится, если в каждой стране буду предлагать одинаковый набор блюд без возможности его поменять. Или заменят типичное для этой местности блюдо безвкусным «протеиновым шейком» из блендера, где смешаны все продукты. Нельзя лишать вещей их значения, это приведет к обедненной реальности, лишит тонкости понимания. Не нужно избавляться от романтического подхода, когда подразумевалось различие стилей и направлений.
Часовня (часть мемориального комплекса и кладбища) в Инагаве, Хиого.Изучайте архитектуру в объеме, путешествуйте, старайтесь посмотреть как можно больше реальных объектов. Ловите ощущения внутри здания и рядом с ним. Смотреть на плоскую картинку или экран — слишком поверхностно.
Музей изобразительных искусств Вест-Бунд, Китай. Парижский Центр Помпиду в партнерстве с китайской компанией West Bund Group открывает в 2019 году выставочное пространство в Шанхае. О проектировании для музеев Знаете, есть выражение, что у художника нет злейшего врача, чем архитектор. Потому что художник не может представить, в каком пространстве потом будут выставляться его работы. Точнее, представить можно, и пока чаще всего это музей образца XIX века: череда галерей перетекает одна в другую, недостаточно света, места для посетителей. В последнее время мне часто приходится проектировать музеи: я стараюсь запланировать достаточно места для общественных зон, гардеробов, кафе. Но самое главное в музее — это свет, и вот тут приходится многое изобретать заново, поскольку большие окна в музеях из-за развески часто невозможны, но тем не менее они нужны, и не только в виде стеклянного потолка. Возможно, вдоль линии, где потолок соединяется со стеной или узкие вертикальные полосы. Еще любопытный вопрос, ответ на который музей архитектору на стадии проектирования не даст никогда: что будет выставлено в каждом конкретном зале. Ведь скульптура и живопись требуют совершенно различного освещения.
Об экономии материала Главный парадокс нашего времени состоит в том, что мы должны потреблять меньше, чтобы спасти окружающую среду, и при этом покупать больше, чтобы спасти экономику. Как найти баланс? Важно, чтобы в этом вопросе архитектура была честной. В архитектурной композиции важно то, что из необходимого осталось, а не то, чем ее еще можно дополнить. Работает принцип Микеланджело «просто отсекаю все лишнее». Да, мои постройки лаконичны, но я стараюсь всегда их делать так, чтоб здание целиком получалось больше, чем сумма всех его частей.
