Архитектор Федор Шехтель, а точнее Франц Альберт Шехтель (1859–1926) олицетворяет отечественный модерн. Он вошел в историю как автор роскошных частных особняков для новой буржуазии рубежа XIX-XX веков. Федор Шехтель строил банки и вокзалы, гостиницы и церкви, театры и типографии, памятники и даже бани.
1. Без диплома. Федор Шехтель родился в Петербурге в немецкой семье из Баварии. Шехтели торговали винами, табаком и мануфактурным товаром. Отец будущего архитектора Иосиф Шехтель окончил Технологический институт в Санкт-Петербурге, став инженером-технологом. В Саратове отец вместе со своим старшим братом управлял крахмальным заводом, ткацкой фабрикой, гостиницей, театром. После скоропостижной смерти отца и брата семья осталась без средств. Мать, Розалия Доротея Гетлиб, отдала на усыновление двух из шести детей, а сама переехала в Москву, где по протекции своего родственника устроилась экономкой в дом Павла Третьякова. Вскоре по прибытию в Москву Шехтель начал работать в мастерской видного архитектора Александра Каминского, а чуть позже юноша поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества на архитектурное отделение. Францу-Альберту приходилось заботиться о больной матери и много работать, чтобы содержать семью. Времени на учебу почти не оставалось — в 1878 году студента отчислили за «плохую посещаемость». В результате он не получил диплом архитектора, но получил работу у Дмитрия Чичагова, Константина Терского — в архитектурных мастерских с хорошей репутацией и клиентурой.
2. Шехтель-иллюстратор. Почти десять лет Федор Шехтель работал как иллюстратор. Он иллюстрировал книги и журналы, рисовал театральные афиши и даже ресторанное меню. В начале 1880-х годов Федор Шехтель начал работать еще и как театральный художник. Оформлял киоски, выставочные павильоны, создавал декорации и костюмы для спектаклей в театре «Скоморох» и в Большом театре.
3. Друг мой, Чехов. Шехтель учился в научном, рисовальном, живописном и архитектурном классах училища вместе с Исааком Левитаном и Николаем Чеховым. С последним у Шехтеля завязалась тесная дружба, вместе с Николаем он придумывал рисунки для московских газет и юмористических журналов «Будильник» и «Сверчок». Знакомство с братом своего товарища Антоном тоже переросло в крепкую дружбу. Антон Павлович представлял Шехтеля как прекрасного графика и виньетиста, называл «талантливейшим из всех архитекторов мира». Для Антона Чехова он оформил обложку первого сборника «Пестрые рассказы».
4. «Кинь-Грусть». Основной областью применения творческих сил молодого Шехтеля были декорации для театральных постановок и народных гуляний. По рисункам Шехтеля в парках Москвы сооружали театры, галереи, открытые эстрады, павильоны, в Петербурге построили театр «Ливадия» и ресторан в китайском стиле «Кинь-Грусть». Самой крупной работой архитектора стал московский открытый театр «Антей» в помпейском стиле.
5. «Работаю я очень много». Благодаря кругу знакомств молодой проектировщик нашел клиентов — владельцев частных домов и загородных усадеб. Большинство его строек находилось за пределами Москвы, что было связано с отсутствием у него диплома о законченном профессиональном образовании. По рекомендации Каминского, Шехтель был приглашен для обновления поместий семьи железнодорожных магнатов фон Дервизов — в Сохе, Старожилове, Кирицах и Дягилеве (Рязанской губернии). Потом — для династии Морозовых. Вместе с Каминским, Терским и Чичаговым в 1884—1887 годах Шехтель участвовал в застройке обширного владения Глебовых-Стрешневых на углу Большой Никитской улицы. По проекту Терского на участке было построено здание театра Георга Парадиза (ныне театр им. Маяковского), лицевой фасад которого был выполнен по чертежам Шехтеля. Шехтель работал быстро и в стиле, который нравился заказчику. Он мастерски совмещал черты всех известных ему стилей: монастырские башни соседствовали со средневековыми, а византийские элементы переплетались с готическими.
«Работаю я очень много, впрочем, одно это меня и удовлетворяет и делает более или менее счастливым; я уверен, что без работы я был бы никуда не годен — как часы, не заводимые аккуратно и постоянно».
6. Особняк на Спиридоновке. Постройка в стиле «английской готики» особняка Зинаиды Морозовой на Спиридоновке стала поворотом в его карьере. В проекте архитектор отошел от популярной фронтально-фасадной композиции, поставив городское здание посреди участка с отступом от красной линии улицы. Шехтель придал одинаковую выразительность всем фасадам здания. Внутри помещения организованы вокруг своеобразного «ядра» — парадной лестницы. Архитектор впервые применил характерный для него в будущем прием укрупнения отдельных декоративных деталей и увеличил высоту помещений. Теперь его постройки выглядили особо монументально. К оформлению интерьеров Шехтель привлек художника — Михаила Врубеля, который выполнил панно «Утро», «Полдень», «Вечер» и скульптуру «Роберт и Бертрам». В 1894 году, во время строительства особняка Морозовой, 35-летний Шехтель, наконец, получил диплом техника-строителя и смог работать далее самостоятельно.
7. Московский модерн. Московские особняки, здание МХТ и Ярославский вокзал Федора Шехтеля стали яркими образцами русского модерна. При строительстве он использовал современные дешевые и надежные материалы: каркасные конструкции и металл, железобетон и стекло, глазурованный и облицовочный кирпич. Основным принципом архитектора было проектирование не «снаружи внутрь», а «изнутри наружу». Шехтель считал, что не владелец должен приспосабливать постройку под себя, а она сама должна быть построена с учетом потребностей хозяина. Архитектор уделял большое внимание планировке и интерьеру. Шехтель реконструировал здание Художественного театра (сегодня — МХТ имени Чехова): зрительный зал оформил на контрасте темного и светлого, потолок расписал в серебристо-сиреневых тонах, стены украсил бледно-розовыми фонариками. В театре Шехтель продумал все — от деталей отделки до знаменитого занавеса с белой чайкой. В 1901 году Федор Шехтель стал академиком Академии художеств.
Сохранилось более 200 (!) творений архитектора Федора Шехтеля, 86 — в Москве. В 1920-е годы советская власть назначила мэтру архитектуры «щедрую» пенсию в 75 рублей в месяц. Прожить на эти деньги с женой и дочерью было невозможно. Архитектор горько шутил: «Пришлите мне лучше яду… Я строил всем – Морозовым, Рябушинским, фон Дервизам и остался нищим. Глупо, но я чист».
