Матье Леаннер: «ничего, кроме лучшего — все больше людей выберут такой способ декора»
15 февраля 2020 г.
Матье Леаннер — одна из самых заметных фигур в дизайнерской индустрии Франции. Он творчески сочетает ремесло и технологии, создавая эстетские, гуманистические и вдохновленные наукой проекты. Он умеет придумать впечатляющие пространства. Он — один из немногих дизайнеров своего поколения, великолепно владеющий междисциплинарным подходом. По меткому выражению Паолы Антонелли, MoMA, Леаннер — «чемпион по интеллектуальной ловкости в сфере современного дизайна».
По теме: Матье Леаннер и гостиная для тайных обществ
О ДЕБЮТЕ
Когда я поступал в академию дизайна после нескольких месяцев обучения в арт-школе, то на экзамене не мог назвать ни одного дизайнера. Я их просто не знал, так я был далек от этой сферы. На вступительном экзамене я заявил, что больше всего мне нравится инженер, который изобрел эскалатор, поскольку нужно обладать нестандартным воображением, чтобы придумать движущуюся лестницу. Ответ «без имени» вполне устроил приемную комиссию, и меня приняли. Позже меня стали интересовать общечеловеческие проекты. Я стал тесно сотрудничать со специалистами в различных областях: художниками, математиками, инженерами. Это давало ощущение, что каждый проект изучен досконально и он актуален. Если охарактеризовать стиль моей работы — то это баланс на грани магии и функциональности.
Об эмоции
Дизайн состоит из различных элементов, включая свет, звук и температуру. В своей работе я использую технологии, однако они никогда не были для меня целью сами по себе. Главное — это поэтический образ, которого удается достигнуть с их помощью. К примеру, в одном из моих проектов, где на экран транслируется погода (на стене он выглядит как окно с плывущими облаками), задействовано очень много технологий.
От интернет-сервисов, которые передают прогноз на несколько дней вперед, до экрана, куда эта информация транслируется. Но совершенно неважно, как это сделано, — важен взгляд человека и его чувства при взгляде на этот экран. О чем он думает? Возможно, о небе, быстротекущей жизни — но точно не о том, как это технически сделано. Главный вопрос — в какой момент мне может понадобиться технология. И если мне хватает мрамора и стали, я никогда не стану дополнительно применять цифровые инструменты. Они просто помогают добиться тех чувств, которые мне бы хотелось, чтобы люди испытали. Удивляет только эмоция. Магия, которая раньше ассоциировалась с технологиями, давно испарилась, поскольку по большей части она стала массовой. Моя задача как дизайнера — уйти от этой массовости.
Самое невероятное — видеть лица людей, пытающихся понять, каким образом мраморная плита держится на стеклянном основании. Момент, когда человек задумывается о победе над гравитацией, и есть самый драгоценный. Но в стекле самом по себе нет никакого чуда — здесь самым главным является трюк с перестановкой материалов. Вы можете поставить эту вещь в Нью-Йорке, в Сан-Франциско, в Токио — и везде люди будут изумляться тому, как это сделано.
О стимуле
Мне кажется, люди хотят, чтобы дизайнер предложил им новую точку зрения. Жизнь переполнена суперстимулирующими объектами и впечатлениями. В таком мире человеку нужен проводник. Им и является дизайнер, создающий вещи, способные служить долго, нескольким поколениям. Дизайнер или декоратор сейчас тот, кто каждую вещь в интерьере наделяет смыслом.
Единственный способ отделить важное от неважного — остановиться. Тратить энергию только на действительно нужное и перестать приобретать второстепенное. Мы находимся в по-настоящему революционной точке и должны зафиксировать эти изменения. Объекты в интерьере должны заставлять задумываться. Одна из самых любимых вещей в моем доме — перчатка российского (не американского) космонавта, и этот факт для меня также очень важен. Я купил ее на аукционе. Когда я смотрю на нее, то думаю о многом. О борьбе двух идеологий, противостоянии стран, о героическом периоде освоения космоса, о луне и небе. Космонавт, которому она принадлежала, всю жизнь мечтал выйти в открытый космос — и несмотря на то, что он дважды был на орбите, ему так и не удалось осуществить его мечту. Первый раз он не был достаточно опытным, а во второй раз он заболел. Ткань этой перчатки говорит одновременно о цивилизации, прогрессе, о технологиях, о мечте, о человеческих чувствах, об истории, о геостратегии. Таким образом для меня простой объект из ткани является предметом для бесконечного разговора и размышления о человеческом существовании.
Мы должны наполнять дом объектами, стимулирующими размышления: парадоксальным образом декоративное украшение дома может служить именно этому. Объекты дома должны особым образом цеплять воображение, вызывать сильные чувства.
О простоте
Интерьеры более не нуждаются в обилии вещей. Однажды я прочитал интервью с Пьером Берже, партнером Ива Сен-Лорана и одним из самых значимых коллекционеров нашего времени. Когда они только начинали обставлять свой дом, то предпочитали оставлять стены пустыми. Берже был страстным поклонником искусства, но поначалу у него не было средств на произведения, о которых он мечтал, — и они предпочитали вообще ничего не покупать. Nothing except the best. Ничего, кроме лучшего. Мне кажется, что в ближайшее время все больше людей выберут подобный способ оформления дома. Сейчас уже не нужно объяснять, что любая вещь несет за собой углеродный след и загрязняет планету. Вы не можете больше делать вид, что вам об этом неизвестно. Это означает, что нужно выбрать один стул вместо десяти. В моем доме несколько стульев: Superleggera Джо Понти и еще один по дизайну Франка Гери.
Значимые — это необязательно супердорогие или суперудобные вещи. Но эти предметы напоминают мне о том, что они могли бы украсить собой даже церковь, настолько они универсальны. В интерьере их можно сравнить с интеллектуальным призраком, поскольку за ними всегда видятся знание, сила, экспертиза и внимательно выбранные материалы.
О материале
В 2020 году модными станут «чистые» материалы — без слоев лака, подкраски и дополнительных бессмысленных эффектов. Цветовая палитра — натуральная с вкраплениями желтого. В моду войдут все текстуры, к которым хочется прикоснуться.
Не скажу, что с одним материалом мне работать легче, чем с другими. Однако часто мои ожидания бывают обмануты: там, где не ожидаешь сложностей, они возникают. Однажды нужно было обшить структуру из углеродного волокна кожей. Я совершенно не ожидал подвоха, поскольку, на взгляд новичка, техника покрытия кожей давно отработана индустрией: роскошные салоны автомобилей тому подтверждение. Я просто ждал выпуска готовой вещи. Но оказалось, что не всякая геометрия вещи позволяет сделать кожаную обивку: геометрия и размер оказались ключевыми моментами для этой техники. Я все время задавал вопрос: «А не можем ли мы достать заготовку большего размера, чтобы избежать швов?» На что получал ответ: «Тогда раздобудьте быка огромного размера».
Моя работа — это уважение к материалу и его свойствам, хоть я и пытаюсь превзойти его природу и расширить границы возможного. Когда я оказываюсь в ремесленных мастерских, всегда задаю наивные, с точки зрения мастера, вопросы: «Почему вы делаете это? А можете вот так? А почему нет? Огромный камень на вазу можем положить?» И это оказывается иногда самой важной частью всего дизайнерского процесса, поскольку если вы этого не делаете, ничего не получится переизобрести. При этом мне редко приходится спорить с ремесленниками. Я совсем не отношусь к тому типу людей, которые настаивают на реализации своей идеи любым способом.
Но в самом начале сотрудничества всегда происходит некая притирка, и вот тут нужно быть очень аккуратным — и по отношению к собственному замыслу, и к тому, как он будет воспринят. Все слишком хрупко. И напротив должны сидеть люди, которые с огнем в глазах скажут — «это сумасшествие, но мы сделаем, неважно сколько времени это займет», хоть сами могут быть не до конца уверены в результате. Наша система должна найти способ защищать таких экспериментаторов.
Мы не знаем, что именно придаст интерьеру смысл: будет ли это большой объект или маленький, но я всегда доверяю своей интуиции. И я должен изобрести для каждого пространства нечто, что сделает его живым.
