Елена Зуфарова спроектировала интерьеры загородного дома в поселке недалеко от Троицка. Сама она определяет объект как «интересный, но в работе сложный»: архитектор Никита Сергиенко, бюро 80/88, построил весьма необычное здание. «Наш дом кажется нам максимально дружелюбным. Это дом мечты, который стал реальностью», — говорят счастливые заказчики.
По теме: Скандинавский таунхаус Елены Зуфаровой и Дины Масленниковой
Заказчики — молодая симпатичная пара, приятные люди с хорошим образованием. Как сообщают о себе сами, «увлечены современными художественными практиками». Решили «переехать в деревню» — построить свой дом. Им понравились два проекта из западных журналов, и они обратились в архитектурное бюро 80/88 с просьбой их соединить. Так возникло удивительное здание: сложной геометрии, развернутое в нескольких плоскостях, с асимметричной кровлей, второй этаж — почти без прямых стен.
«Когда мои клиенты искали дизайнера для интерьера и обращались в разные бюро, им говорили, что в доме многое надо переделать, выпрямить. С таким подходом они согласиться не могли. Необычность, сложность — главное, что они ценили в архитектуре и старались подчеркнуть», — говорит Елена Зуфарова.
Елена подкорректировала внутреннюю архитектуру. Действовала тактично, сохраняя необычность исходника. Доработала камин в гостиной, спроектировала лестницу, что оказалось непросто при ограниченном объеме и желании оставить «воздух». Оптимизировала планировку. На втором этаже перед хозяйской спальней располагался чиллаут странной вытянутой формы — уменьшив помещение до почти квадрата, Елена придала ему гармоничную форму и выиграла место для гардеробной.
Отделки и цвета интерьера лаконичны. Материалов минимум, основные — дерево, декоративный бетон. Наливное покрытие для пола выбирали долго, хотели, чтобы оно не было однородным по цвету, и если, что весьма вероятно, со временем начнет трескаться, то будет выглядеть интереснее, чем идеально ровное, без разводов. «Грубый пол, теплое дерево, пушистый ковер — хотелось микса фактур», — говорит Елена. Бетон оказался идеальным фоном для деревянных отделок и мебели скандинавских брендов: когда предметы заняли свое место, заказчики отметили, насколько мастерски проработаны все детали «скандинавов».
Заказчики видели свой дом как очень архитектурный, говорили о белых стенах и черной графике. Цвет стал для них неожиданным предложением. «Гостевая спальня на первом этаже изначально была темная. Считаю, что для помещений, где мало света, лучше брать плотные цвета, белый не будет там хорош», — объясняет дизайнер. Синий тон, выбранный для гостевой спальни, настолько понравился хозяевам, что Елена предложила выкрасить им еще и коридор, чтобы выстроить визуальную связь. Появился цвет и в кабинете: «Здесь хотелось камерности, но синий смотрелся бы не так удачно, потому что кабинет — комната светлая. А вот зеленый пришелся кстати. Он не расслабляет, но тонизирует».
Интересно шла работа с подбором искусства. «Арт я предлагала с самого начала, показывала заказчикам работы. Они вроде бы соглашались, но очевидного отклика не было. Потом разразилась пандемия, объявили локдаун, жизнь ушла в онлайн... Российский аукцион Vladey каждую субботу устраивал онлайн-торги, где любая работа предлагалась за 100 евро — привлекательная стоимость для начинающих коллекционеров. Мне удалось увлечь моих заказчиков процессом. Однажды хозяйка позвонила: «Лена, вы не поверите, но я купила «Шахматистов» Ильи Овсянникова». Я была рада и приятно удивлена. Сложная черно-белая картина, которую, мне кажется, мало кто отважился бы купить, нашла место в кабинете».
Также на аукционе Vladey была куплена яркая картина Вадима Леухина с фигурами футболистов для гостиной: заказчица увидела в ней отголоски своей юности. «Поначалу меня смутил выбор: я представляла себе гостиную более спокойной по цвету, однако решила не спорить и выбору не препятствовать, — говорит Елена Зуфарова. — Искусство должно в первую очередь нравиться заказчику, дизайнер может направлять, предлагать, но не навязывать свой вкус.
«С появлением произведений искусства было интересно наблюдать, как дом постепенно наполняется новой энергией, как ясно ощущается присутствие нового предмета, какую семантику и акценты он привносит. Подобные вещи позволяют соотнестись с самим собой, своим внутренним: через то, что находит в тебе отклик, лучше слышишь, кто ты такой, — делятся впечатлениями заказчики. — Впервые мы живем в пространстве, где абсолютно всё удобно. Раньше непродуманность воспринималась как неизбежность. Сейчас мы часто ловим себя на ощущении: как здорово, что это сделано или расположено именно так, а не иначе, как же это удобно, приятно на ощупь — от всего этого поднимается настроение».
«Когда мы начали покупать искусство, было интересно наблюдать, как дом постепенно наполняется новой энергией, как ясно ощущается присутствие нового предмета, какую семантику и акценты он привносит. Подобные вещи позволяют соотнестись с самим собой, своим внутренним: через то, что находит в тебе отклик, лучше слышишь, кто ты такой, — делятся впечатлениями заказчики. — Впервые мы живем в пространстве, где абсолютно всё удобно. Раньше непродуманность воспринималась как неизбежность. Сейчас мы часто ловим себя на ощущении: как здорово, что это сделано или расположено именно так, а не иначе, как же это удобно, приятно на ощупь — от всего этого поднимается настроение».
