Архитектор Андрей Суматохин создал интерьер как предмет искусства, где пространство побеждает время. Квартира № 68 — не совсем квартира. Для архитектора Андрея Суматохина она стала возможностью воссоздать несуществующий проект эпохи постконструктивизма 1930-х. От десятилетия в точке перехода между конструктивизмом и сталинским ампиром сохранились фасады и общественные здания, но почти ни одного интерьера. «В отличие от жесткости одного и барочности другого, в постконструктивизме есть сухость, если можно говорить про архитектуру как про вино, — объясняет Андрей. — Это не столько попытка внешне повторить дизайнерские формы тех лет, сколько желание создать вневременные формы, проработать их, как это было возможно до того, как машинное производство вытеснило ручное».
По теме: Светлана Озерова и Наталья Юнг: квартира в бывшем доходном доме
У квартиры есть своя легенда. Ее воображаемых жильцов написал художник Егор Дмитриев. В альбоме, посвященном проекту, они всегда в пути — за рулем автомобиля, в вагоне поезда или на палубе лайнера, но в конце дня, в полночь, встречаются в квартире № 68. Остаться дома — самое увлекательное путешествие нашего времени, возможность прикоснуться к утраченному ощущению детского покоя, ностальгию по которому мы испытываем всю жизнь.
Палитра, в которой преобладают оливковый и приглушенный белый, напоминает о стенах галерей — классического искусства в первом случае и современного — во втором, снова напоминая о том, что интерьер существует на границе двух больших парадигм. Нейтральный фон позволяет звучать деталям — практически все предметы здесь существуют в единственном экземпляре, или тщательно восстановленные, или созданные по эскизам архитектора.
За десять лет, прошедших с момента создания, в интерьере почти ничто не изменилось, только предметы утвердились на своем месте, краска окончательно высохла, а паркет набрал цвет, который невозможно получить искусственно. «Эксперимент удался», — говорит Андрей. Время здесь почти остановилось — где-то в 1930-х, и квартира, благодаря своей «неясной» стилистике, не устарела, потому что не создавалась, чтобы стать манифестом нового».
