Нэнси Гэбриэл оформила 500-метровые апартаменты для своей семьи в Бейруте. Помогал ей дизайнер Грегори Гатсерелиа (Gregory Gatserelia).
«Даже лежа в кровати, я могу любоваться морем и небом. А когда мой муж Салим отправляется в командировку, мы с детьми смотрим из окна столовой, как взлетает его самолет».
Больше всего Нэнси Гэбриэл нравятся в ее квартире в Бейруте три вещи. Первое — размер: 550 кв. м при четырехметровых потолках. Второе — отличный естественный свет, третье — виды на город и Средиземное море. Вместе с парижанином Гийомом Эскофье Нэнси образует дуэт Gabriel & Guillaume. Эта пара за последние годы сделала себе имя передвижными шоу-румами винтажной мебели. Последний был устроен в 600-метровом пентхаусе в строящемся здании в центре Бейрута и запомнился не только отличными, выставленными на продажу вещами (такими, как редкий торшер Анджело Лелли и кофейный столик Cubo Magico Габриэллы Креспи), но также стильной сценографией. «Мы отлично дополняем друг друга, — говорит Эскофье. — Нэнси сильна в бизнесе, и мы всегда приходим к общему мнению насчет того, что стоит или не стоит покупать.
Семейные апартаменты Нэнси располагаются на 27-м этаже в небоскребе в Ашрафии — древнейшем христианском районе на востоке ливанской столицы. Недвижимость присмотрел ее муж, когда они еще не были женаты. И с помощью местного дизайнера Грегори Гатсерелиа создал холостяцкую квартиру.
Цветное панно — немецкий художник П. Циммерманн. Винтажный кожаный диван de Sede. Антикварный кофейный столик Ф. Икили. Два винтажных кресла Г. Ауленти, модель Locus Solus. Приставной столик из окаменелого пальмового дерева.«Она была немного в духе Джеймса Бонда, — рассказывает Гатсерелиа. – Салиму нужно было место для вечеринок, и мы спланировали открытый лофт, где единственная перегородка, да и то из прозрачного стекла, была установлена между гостиной и главной спальней». В первые годы супружеской жизни Нэнси и Салим изменили немногое. Но после рождения дочки Романе решили, что пора сделать апартаменты более подходящими для семейной жизни. Они создали спальни для детей, которых у них уже трое, отгородили кухню и приватные комнаты от гостиной толстыми стенами. Единственное, что осталось от прежней жизни, — узкий коридор, отделанный красной мозаикой, который ведет от входа в прихожую. «Нечто похожее ожидаешь увидеть скорее в модном клубе, — говорит Гатсерелиа. — Ты движешься в полумраке, и потом тебя ослепляет естественный свет и белизна пространства». Нэнси взялась за декорирование квартиры, опять-таки с помощью Гатсерелиа.
«Я был впечатлен ее вкусом. Вещи, которые она выбирала, великолепны. Работа над квартирой заставила Нэнси понять, что ее настоящая страсть — дизайн. Она нашла свое призвание. Теперь я покупаю у нее вещи — мы в некотором смысле поменялись ролями».
Консоль из лакированного дерева, диз. П. Карден, 1970. Картина ливанского художника С. Рауда Шукера. Расписная керамика, Р. Капрон, 1950. Чаша, Л. Горка. Справа черная ваза ливанского керамиста Р. Навама. Больше всего Нэнси заботило то, какими средствами придать квартире более домашнюю атмосферу: «В большом пространстве гораздо сложнее добиться ощущения теплоты и интимности». Она пошла путем выделения очевидных зон, каждая из которых маркирована крупным предметом. В гостиной им стал винтажный диван швейцарской марки de Sede, созданный в 1972 году Уэли Бергером. В столовой — стол из полированной стали, рожденный воображением Грегори Гатсерелиа. «Я хотел чего-то очень большого, но не громоздкого. Полированная до зеркального блеска сталь создает эффект, будто стол растворяется».
Гостиная. Слева диван B&B Italia. Винтажный столик, диз. А. Шаль, на нем скульптура Ф. Бруара. Справа французская лампа 1970-х на столике из синего полимера, диз. М.-К. де Фукьер, 1970. Кресло в шкуре монгольской козы из колл. Altay, диз. П Уркиола. Почти все произведения искусства в доме выполнены ливанскими авторами. Исключение — многоцветное панно площадью 18 кв. м, созданное специально для проекта немцем Петером Циммерманном. «Циммерманн подумал, что мы сошли с ума, — вспоминает Нэнси. — Он заявил, что не возьмется за работу, пока не увидит квартиру. Мы его пригласили, он примчался прямо из аэропорта. А потом два месяца искал студию подходящего размера. Усилия стоили результата. Хотя панно действительно большое, оно не убивает остальные предметы в комнате. И оно очень позитивное. Каждое утро поднимает мне настроение».
Гостиная. Над диваном B&B Italia картина А. Баалбаки. Кресло в мехе монгольской козы из колл. Altay, диз. П. Уркиола, 1970, Coedition. Два винтажных кресла в желтой коже, диз. К. Феал, 1970. 
От входной двери в гостиную ведет туннель, выложенный красной мозаикой. Слева сферическая скульптура, автор М.-С. Хербст (полированная сталь, лак) и зеркало, диз. Ж. Дюваль-Брассер. В глубине консоль, диз. А. Шаль.
Обеденный стол изготовлен на заказ по дизайну Г. Гатсерелиа из полированной нержавеющей стали. Вокруг него винтажные стулья под названием Robert Hass Armchairs, автор — Ф. Икили. Ваза, диз. К. Шекерджян, лимитированная серия. 
Панно П. Циммерманна — самый крупный объект в опен спейсе, держит пространство. Люстра Confusion, диз. Э. ван дер Стратен. Креденца Showtime, диз. Х. Айон. На ней керамика ливанской художницы Н. Хайат.
Скульптура космонавта без головы Heroes — The Rise and Fall, А. Шерри. Столик из полиэфирной смолы, диз. М.-К. де Фукьер. Письменный стол Z Desk, диз. Г. Креспи, 1974. Диван, диз. П. Уркиола, Moroso. Винтажное рабочее кресло Т.-Н. Робсджон-Гиббингс.
На письменном столе из ореха, диз. Дж. Фраттини, 1950, картина Т. Даргута, а также скульптура Ж. Жува, керамика Л. Горка и Г. Гамбоне. Лампа из золоченой бронзы, Maison Charles, 1960-е. 
Ванная. Столешница выполнена из кориана. При выборе мебели Нэнси отдавала предпочтение скульптурным объектам, таким как столик Филиппа Икили, основание которого напоминает лежащую на спине женщину. Как оказалось, Нэнси не такая уж фанатка цвета. «Я западаю на вещи прежде всего из-за их формы и материала». Ее особая страсть — керамика, прежде всего вещи Ливии Горка, уроженки Венгрии. Сегодня в коллекции Нэнси около 400 работ.
Хозяйка дома Нэнси Гэбриэл.