Красоту загородной жизни ценят повсюду. А жизни на юге Франции — особенно. Множество состоятельных людей со всей Европы, а также из-за океана мечтают о летнем домике в Провансе. Особенно востребованы аутентичные сельскохозяйственные постройки — старинные фермы, конюшни, амбары, которые в результате реконструкции превращаются в комфортабельные виллы с неповторимым колоритом.
Среди любителей южнофранцузской природы — американец Арманд Бартос. Известный арт-дилер, он начинал свою карьеру в отделе современного искусства нью-йоркского филиала аукционного дома Christie’s. В 1980-х основал собственную галерею Armand Bartos Fine Art.
В саду за круглым столом под диким каштаном летними вечерами собираются шумные компании. Много лет проводил в Провансе каникулы, снимая дом, и в конце концов решил купить здесь свой собственный. Его друг, французский художник и скульптор Бернар Вене, предложил ему на выбор три постройки, находящиеся на территории его имения. Им с женой Дианой они были не нужны. С первого взгляда Арман был очарован старинным сложенным из камня зданием, которое давно стояло в запустении.
Высокое окно в ванной превращает открывающийся вид в картину. Три каменных блока заменяют мебель. В один из них встроена раковина, два других решены как подставки для функциональных предметов и произведений искусства. В XVI и XVII веках здесь работала ферма по производству шелковичных червей, во времена Второй мировой войны располагалась солдатская столовая. В 1960–70-х годах постройка превратилась в склад. Прежде чем начать реконструкцию, Арман решил посмотреть подобные сооружения в округе и быстро убедился, что ему здорово повезло — ничто не могло сравниться с его фермой.
В простой столовой обретут вкус самые простые продукты прованской земли. На стене работа П. Дуга «Пинто» — тонированная фотография поддерживает палитру природных оттенков дома. Вскоре после покупки, находясь в Лондоне по делам, он разговорился с галеристкой Викторией Миро. Та пригласила его посмотреть, как ее лондонское жилище обустроил архитектор и дизайнер Клаудио Сильвестрин. Арману понравился подход итальянского маэстро. Они встретились и быстро нашли общий язык.
Столовая располагается сразу у входа в дом. Из почти всегда распахнутой двери открывается великолепный вид. Обеденный стол К. Сильвестрин проектировал так, чтобы получился ансамбль с хрестоматийными стульями дизайнера Х. Вегнера СH24 Wishbone. На стенах две работы — фотография П. Дуга «Пинто» и «Подсолнухи» М. Пистолетто. Сильвестрин обладает особым чувством пространства и материалов. Считается автором концептуальным, при этом не забывающим о комфорте. Cпустя восемнадцать месяцев дом был полностью преображен.
Прихожая. На белой стене надпись Б. Вене.Строгая геометрия удивительным образом соединилась со свободно перетекающими пространствами. Во всех помещениях царит многозначительная медитативная пустота, которая выглядит и стильно, и органично. Она позволяет наслаждаться покоем и уединением загородной жизни.
Просторная гостиная, благодаря стрельчатым окнам, напоминает монастырскую архитектуру. Вся мебель спроектирована К. Сильвестрином. На стене работа П. Сангинетти Paradise и ваза Puppy Дж. Кунса. Клаудио Сильвестрин — соавтор многих проектов архитектора-минималиста Джона Поусона, сам — верный адепт натуральных материалов. Он не только чувствует их потенциал, красоту и экологичность, но и, как философ, постоянно размышляет и доказывает необходимость нашей близости к природе.
Ванная по размерам приближается к залу. Тут царит та же дзен-буддистская пустота. Душевая кабина не выделена ни перегородками, ни порожками, лейка вмонтирована в каменную стену. Ванна выдолблена из цельной глыбы: проект К. Сильвестрина. «Древний камень делает форму менее декоративной — придает ей глубину. Я убежден, что в будущем все больше людей будут использовать исключительно натуральные материалы. Потому что в них есть душа. Я никогда не стану применять пластик в своих работах — даже если мне заплатят миллионы», — сказал он в одном из своих интервью «ИНТЕРЬЕР+ДИЗАЙН».
Лестница ведет на второй этаж в спальни. Сильвестрин проектирует ванны, кухни и столешницы из натурального камня, а однажды ему довелось работать с мрамором юрского периода, возраст которого 150 млн лет, в проекте для компании Antolini. Здесь, в Ле-Муи, он выложил пол натуральными плитами, добавил тумбы вместо мебели и сочетал камень с простым деревом.
В спальне все тот же стул Х. Вегнера и небольшая скульптура Б. Вене. Актуальная роскошь все чаще строится на самоограничении. Кто бы ни приехал навестить Армана в его французской глуши, все отмечают особую атмосферу. Звенящая пустота, большие цезуры между предметами, открытые поверхности, минимальное количество произведений искусства (хотя коллекция профессионального дилера позволяла устроить здесь шпалерную развеску от пола до потолка) — все это позволило Сильвестрину добиться абсолютной чистоты.
Глядя с одной из площадей деревушки Ле-Муи на постройку XVI в., ни за что не догадаться о том, что именно скрывается за глухими деревянными дверями и как решено пространство.Как композитор-минималист, повторяющий одно и то же созвучие, Cильвестрин в нескольких помещениях ставит одинаковые стулья датчанина Ханса Вегнера: тот создал их для Carl Hansen & Søn в 1949 году. Отбирая искусство, хозяин дома и архитектор остановились на фотографии и скульптуре небольшого формата. Фотоизображения оказались созвучны живописным видам из окон, а лаконичные нефигуративные скульптуры подчеркнули медитативный характер пространства.
